Libération, 11 сентября 2022
Автор интервью: Леа Массген Перевод – Алексей Першко
По мнению военного историка Мишеля Гойи, украинские победы свидетельствуют о вопиющей слабости российской армии, лучшие подразделения которой измотаны и заменены куда менее подготовленным резервом. Он указывает также на провалы разведки. Подтвердив захват более 3000 км2 территории на востоке страны, украинская армия опровергла все возможные прогнозы. Контрнаступление продвигается гораздо более быстрыми темпами, чем ожидалось, и может привести к новым прорывам обороны русских — считает военный историк Мишель Гойя.
Чем объяснить успех украинского контрнаступления на юге и востоке страны?
Проводя одновременно две операции подобного масштаба, украинская армия добивается реальных результатов. После шести месяцев войны солдаты набрались опыта и полны решимости защищать свою страну. Отправка западного вооружения и техники материалов также сыграла свою неоспоримую роль.
Однако это две разные операции. В Херсонской области украинцы ведут осадные бои с использованием артиллерии, пытаясь изолировать российские войска в северном Приднепровье. Они наносят сдерживающие удары по тылам и увеличивают количество небольших атак по фронту, надеясь заставить противника сломаться. В районе Харькова (северо-восток) украинской армии удалось совершить прорыв, атаковав самое сердце укрепленных позиций врага и тем самым лишив его возможности вести скоординированный бой.
В то же время эти украинские победы лишний раз показывают вопиющую слабость российской армии, которая переживает настоящий разгром на Харьковщине. Она больше не способна ни вести наступления подобного масштаба, ни остановить, как стало очевидно, аналогичное наступление противника. Ее лучшие части истрепались в боях и заменяются резервом куда низшего качества. Самое удивительное, что она оказалась неспособна ничего предвидеть, а украинцы смогли сосредоточить в этом районе пять-шесть бригад — от 10 до 15 тысяч человек — и большие ресурсы. Русские, которые этим летом переориентировали свои операции на юг, были застигнуты врасплох. Большинство аналитиков никогда бы не смогли бы представить, что на данном этапе конфликта произойдет подобный перелом.
Чем объяснить подобную недооценку?
Это контрнаступление происходит в то время, когда Россия и ее союзники (Китай, Индия, Монголия, Сирия и др.) в настоящее время организуют широкомасштабные военные учения на Дальнем Востоке, куда мобилизованы часть высшего командования и вооружения армии. Не факт, что члены этого высшего командования, и в первую очередь Владимир Путин, осознавали слабость своей армии на определенных участках фронта в Украине.
Удерживавшие атакуемый район силы представляли собой довольно лоскутное одеяло из малочисленных русских батальонов и частей самопровозглашенных республик, которые русские охотно использовали на передовой. Поэтому они гораздо менее мотивированы, чем украинцы, которые сражаются за свою страну. Эти неудачи не вынудят россиян и сепаратистов к решению пойти на больший риск, в отличие от украинцев, которых победы только стимулируют.
Может ли украинское контрнаступление переломить ход войны?
Оно свидетельствует о новом превосходстве украинцев. Можно было бы сравнить эти события с аналогичными в 1918-м году, во время Первой мировой войны, которые тогда привели к развалу русской армии. Ничто не мешает украинцам предпринять другие атаки в том же стиле в остальной части страны, например, на юге у Запорожья, что стало бы катастрофой для русских. В ближайшие дни и недели будет очень важно удостовериться, смогут ли украинцы возобновить подобные атаки в долгосрочной перспективе. В этом случае победа находится в пределах их досягаемости.
В какой степени отправка западного оружия способствовала этой тенденции?
Отправка современной артиллерии (американских реактивных установок Himars, гаубиц PzH-2000, орудий Caesar и т. д.) действительно способствовало поражению российской армии — в частности, нанесению ударов по складам с боеприпасами. Но самым важным фактором является способность Киева обучить десятки тысяч человек и создавать новые батальоны, а также укреплять и довооружать потрепанные в боях подразделения, чего русские не смогли осуществить в таких же масштабах.
Какой может быть политическая реакция России в случае поражения?
Это одна из больших неопределенностей. Признание поражения всегда оказывается очень трудным. Нельзя исключать объявления всеобщей мобилизации, хотя ее проведение очень сложно в материальном и политическом плане. Этот конфликт является одним из первых противостояний двух европейских государств, когда одно из них даже не объявляет войну официально и не решается мобилизовать свое население. В случае поражения эта война приведет либо к политическому коллапсу со сменой режима, либо к тотальной войне с еще более ожесточенным государством.
Можем ли мы представить, что украинцы вернут всю свою территорию?
Мы больше не можем исключать подобного. Если украинцы по-прежнему будут иметь тактическое и численное превосходство, трудно себе представить, каким образом русские смогут остановить их продвижение, даже при том, что в этой войне мы наблюдали множество неожиданностей. Большинство наблюдателей переоценили возможности россиян и недооценили возможности украинцев.