Соучастие в боевых действиях (кобеллигенция): Запад перед лицом страха попасть в переделку

Поставлять оружие стране, находящейся в состоянии войны, не обязательно означает воевать самому, но и европейцы, и американцы стараются не переходить красных линий.

Libération, 25 января 2023 года

Автор - Арно Волрен  Перевод - Алексей Першко

Увертывание, соскальзывание, эскалация… Термины дискуссий были известны с самого начала войны в Украине. Они вернулись с окончанием затягивания Берлином поставки тяжелых танков Киеву. Поэтому вновь возникает вопрос: заставят ли нас [французов — прим.перев.] британские “Челленджеры”, немецкие “Леопарды” — еще до французских “Леклерков”? — пересечь красную линию, ведущую к “непоправимому соучастию в войне и все более прямой конфронтации с российскими силами”, о чем предупреждал в пятницу в газете Le Monde Пьер Леллуш, бывший госсекретарь при Николя Саркози?

«С юридической точки зрения, эти дебаты о кобеллигенции не имеют никакого значения. Тот факт, что европейские государства, вставшие на защиту Украины, квалифицируются как таковые, ничего не меняет. У России нет никаких правовых оснований для нападения на эти страны. С другой стороны, согласно праву конфликта, она обязана прекратить свою агрессию», — сказал Оливье Кортен, профессор международного права в Свободном университете Бельгии. — Но все же, как я понимаю, символически, политически эти страны, которые поставляют оружие, не хотят называться кобеллигентами, чтобы не выставлять себя таковыми публично и противостоять России лоб в лоб.”

Ни один текст не определяет контуры кобеллигенции. Юристы опираются на Женевские конвенции и Устав ООН, в частности на статью 51 главы VII о «действиях в случае угрозы миру, нарушения мира и акта агрессии». Кроме того, эксперты интерпретируют решения Международного суда и Международного уголовного трибунала по бывшей Югославии.

Бесполетная зона

Прочитав эти тексты и решения, Джулия Гриньон, профессор права Университета Лаваля в Канаде, в мае написала пояснительную заметку для Института стратегических исследований при Военной Школе (IRSEM).«Факт финансирования, оснащения, например, путем поставки вооружений, информирования или обучения вооруженных сил, отличных от его собственных, или тот факт, что лица, являющиеся гражданами этого государства, присоединяются к вооруженным силам другого государства или непосредственно участвуют в военных действиях  в личном порядке, не позволяет государству считаться международной «стороной в вооруженном конфликте» и, следовательно, «участником войны» по смыслу международного военного права.”

Если это было так, то Иран или Северную Корею также следовало бы считать участниками войны наряду с Россией. Конечно, еще меньше сомнений возникает, когда государство ведет военные действия, развертывает свои войска на территории государства, находящегося в состоянии войны, осуществляет определенную форму полномочий по наблюдению и планированию боевых действий или в отношении определенных вооруженных комбатантных групп, предоставляет свои базы и аэропорты: тогда оно становится стороной конфликта. В начале марта Владимир Путин предупредил: «Любая страна, которая попытается ввести бесполетную зону в небе Украины, будет считаться участницей войны». Ни одно европейское государство не прошло этот этап.

Предстоящее наступление

Но может ли рост интенсивности, количества и переход на новые уровни в поставках вооружений заставить нас [французов — прим.перев.] перешагнуть порог?  «Мы по-прежнему занимаемся территориальной обороной, — настаивает Эдуард Жолли, исследователь теории вооруженных конфликтов в IRSEM.  — Украине действительно очень нужны тяжелые танки, особенно для отражения предстоящего крупного российского наступления. Это вооружение, которое мы отправим в ближайшие несколько месяцев, более мощное, чем раньше. Рискуем ли мы, отправив его, тем, что Украина использует его для нападения на Россию на ее территории?” —  задается вопросом исследователь.Эти поставки оружия и логистическое обеспечение осуществляются в рамках коллективной самообороны. Так было в 1941 г., когда США еще до вступления в войну оказали свою поддержку Великобритании и, совсем недавно, во время вторжения в Кувейт войск Саддама Хусейна в августе 1990 г. «Коллективная самооборона не обязательно подразумевает непосредственное участие в войне, — напомнил в июне Серж Сюр, почетный профессор Университета Пантеон-Ассас. — Однако обращение к самообороне ограничено принципом соразмерности. Последнее подразумевает, что мы не можем во имя защиты выходить за пределы того, что она разрешает”.  И все это, при отсутствии реальных общенациональных дебатов, открывает поле для вопросов о целях, которые преследуют страны, поддерживающие Украину.